как-то написал....
Не так давно мне казалось, что Великая отечественная война была совсем недавно. Благо ее живых свидетелей вокруг было немало, и их рассказы порой воспринимались не как часть новейшей истории, а просто как истории из жизни конкретных людей.
Однако тем, кому посчастливилось пройти всю Великую отечественную войну, что называется “от Бреста до Берлина”, и выжить, сейчас уже больше 80 лет. А к следующему, 70-тилетнему юбилею Победы тех, кто воевал на фронте, останется совсем немного, и будет им под девяносто.
Когда уходят живые свидетели эпохи, история становится мифологией. Советская пропаганда рисовала один образ войны, сейчас мы все больше узнаем и о ее другой, менее героической стороне. Как же было на самом деле, могут рассказать только те, кто жил в то суровое время.
О войне по-простому
Когда пишешь о Великой отечественной войне, всегда есть риск скатиться в патетику, забывая при этом, что первопричина любого исторического события и его непосредственные участники, это, прежде всего – люди, а не боги и не титаны. Обыкновенные люди, со своими качествами и недостатками. По их рассказам и написан этот материал.
Я поздний ребенок, и поэтому рассказы о том, как людям жилось во время войны, слышал даже не от бабушки с дедушкой, а непосредственно от отца и матери.
Когда началась война, моей маме было шесть лет. До деревни в Тульской области, где она тогда жила, немцы не дошли буквально пару километров. Зато через соседнюю деревню германские войска прошли, правда – ничего и никого не тронув. Их интересовала Москва, поэтому на подобные населенные пункты времени у них, видимо, просто не оставалось.
И тогда деревенские дети выдумали для себя такое развлечение: бегать “смотреть немцев”. Мою маму по причине малого возраста они с собой не брали. Как потом ей рассказали братья, немцы детей не трогали, улыбались и даже чем-нибудь угощали. Однако ребятишки все-таки пострадали. Правда, не от немцев, а от собственных родителей, которые, испугавшись за своих детей, воспитывали их потом методами, с которыми вряд ли бы согласилась современная педагогика.
Другое яркое воспоминание моей мамы о войне – это несколько немецких наручных часов, которые среди прочих трофеев привез с фронта старший брат. С тех пор у моей мамы долгое время было весьма скептическое отношение к иностранной технике, потому что те часы переломались одни за другими очень быстро и, по диагнозу местного часовщика, восстановлению не подлежали.
Кстати, маминой семье повезло: все ее родственники, ушедшие на войну, все возвратились живыми, что бывало нечасто. Один из ее братьев, мой дядя, даже был в плену. Поэтому среди прочих воспоминаний о войне он с восхищением рассказывал о том что на ферме в Германии коровий навоз удалялся с помощью воды по принципу работы унитаза. В советских колхозах о таком и не слышали, а пользовались в таких случаях лопатой и носилками.
Бабушка одного моего приятеля в войну жила в деревне Катюшки и тоже бегала смотреть на проходящие войска. Правда, на этот раз не немецкие, а советские. Как раз в это время из Сибири на рубежи обороны Москвы переправляли наши войска. По ее словам, сначала они сильно радовались тому, что на помощь нашим уставшим войскам и ополченцам идут рослые солдаты, одетые в тулупы. Но потом это на какое-то время даже вошло в привычку. Потому что сибиряки шли мимо их деревни несколько суток, днем и ночью. По словам бабушки, столько тулупов (или, как она шутила – дубленок) она одновременно больше никогда не видела.
Война – это оружие, которое требует осторожности. Погибнуть или покалечиться можно не только от вражеских пуль или снарядов. Один ветеран, служивший минометчиком, рассказал мне, что один раз его сослуживец, заряжавший во время боя миномет, замешкался. В результате вылетевшая мина оторвала солдату руку.
Погибнуть можно было и от своих, и даже далеко от линии фронта. Павел Иванович Зиновьев, участник ВОВ, рассказал такой случай: “Я стоял на карауле. Слышу, кто-то шуршит. Я кричу: “Стой! Кто идет? Стой! Стрелять буду!” Никто не откликается. Я, согласно уставу, выстрелил в воздух. От пламени выстрела стало на миг светло, и я увидел лицо нашего старика-сторожа. Он был глухой и не слышал, что я ему кричал. Закурить он хотел меня попросить”.
Когда нам рассказывали о пионерах-героях, я всегда удивлялся, как могли дети воевать против фашистов, рискуя своей жизнью. Но, как оказалось, на подобные подвиги были тогда способны чуть ли не младенцы. Кларе Петровне Азовой, когда началась война, было всего 3 года. Ее отца, Петра Семеновича Смирнова, ранили, и он лежал в госпитале. Когда Клара с мамой приходила к нему в госпиталь, раненые всегда угощали девочку сахаром, у нее набирался целый фартук сахара. В то время об этом лакомстве можно было только мечтать. Отец Клары Петровны погиб в августе 41-го под Смоленском. После наступления немцев на Красную Поляну семья Клары перебралась в Долгопрудный, где они жили в бараках. Пленные немцы часто ходили по баракам и просили кусок хлеба и воды. Однажды маленькая Клара открыла дверь и увидела на пороге немца, который хотел попить. Но девочка указала ему на портрет погибшего отца над кроватью и выгнала прочь. Как тогда немец не убил ее, Клара Петровна удивляется до сих пор.
